Книга Игра в пустяки, или «Золото Маккены» и еще 97 советских фильмов иностранного проката - Денис Горелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От фильма в памяти остались волочащиеся по земле псовы уши и мальчик на карачках. Глазеющий на Луну. Прячущийся от великана. Получающий по филею поганою метлой. Даже на разворот «Экрана детям» он попал именно в этой непрезентабельной позе.
В лености и пофигизме Дзякку, как в капле, отразились душевные качества его создателей. Аниме «Кот в сапогах» (не «Кругосветка», а первый, с людоедом и принцессой) шла у нас вторым экраном, так что на нечеловеческое сходство обратили внимание немногие. Тут и там людоед, его парадный портрет и торчащие нижние клыки размером с бивень. Тут и там орда вспомогательных мышей со шпагами-иголками. Тут и там дрожащий от сотрясений замок, винтовая лестница волчком, страх высоты, околдованная принцесса (комплексы у них там, что ли, что лучшие девки выходят не за тех?). Сделать на разных студиях симметричные сказки «Джек в сапогах» и «Кот в стране чудес» – это ж уметь надо. Японцы, признаться, не ищут неожиданностей.
Зато у русских иные представления о страшном. Рядовые японские пугалки способны сделать неподготовленного ребенка заикой. Прокатная советская версия утеряна, но можно с большой дозой уверенности определить изъятия. Внезапно легшую на красный занавес тень людоеда. Несущуюся в объектив с ногтями и дурными намерениями королеву-ночь. В пересказе это не так и страшно – но на детях лучше не экспериментировать, это у джапанов они с врожденным прибабахом и иммунитетом. Конечно, сокращали песенки: в аниме любят хоровые баллады с хи-хи, переводу это не поддается, а мяукающие голоса тамошнего хора Гостелерадио звучат странно и замедляют ход.
Но в чем мы сошлись – так это в представлениях о Луне как о бездонной бочке сокровищ. Незнайка во время кратковременного тура к звездам был потрясен всесилием товарно-денежных отношений и сказал Желтому Дьяволу «нет».
Джек был проще и живенько набил карманы.
Япония, 1969. Sora tobu yureisen. Аниме. Реж. Хироси Икеда. Прокатные данные отсутствуют.
Мальчик Хаято растет и узнает о мире много нового. Что его раздавленные пятой гигантского робота мама и папа – не его мама и папа. Что светоч силы и добра босс Куросио – поджигатель войны, конструктор гигроботов и крабомонстров, а также марионетка неведомого Боа, опутавшего щупальцами Японию и травящего жителей тонизирующим напитком замедленного действия «боа-джус». Наконец, что его настоящий отец – недоброй памяти капитан-призрак, спешащий делать добро в черном флотском реглане, фуражке и маске-черепе. Друг Хаято дог Джек тихо скулит, закатив глазенки: то ли еще будет, ой-ой-ой.
В аниме круче Миядзаки только звезды. Это имя выносится в топ любого фильма, где он работал восьмым ассистентом дизайнера, даже не удостоясь отдельной строки в титрах. Так случилось через годы и с «Кораблем-призраком»: над ним, добавляют, и Миядзаки трудился.
Меж тем главным цимесом «Корабля» был, конечно, сгущенный антиамериканизм. Импортные бутылочки с растворяющей газировкой имели знакомую всему свету конфигурацию «кегля», баннеры писались белым по красному, а в рекламном ролике с песней «Хоптери-хоптери» джусом догонялись ковбои со стрелой в сомбреро. Гигробот с воздетой дланью и антеннами на челе отбрасывал на обреченный квартал тень, подозрительно похожую на контур Статуи Свободы. Комплекс зданий всесильного Боа – тройное кольцо с перемычками – повторял внутреннюю структуру Пентагона, заменив пятиугольник кругом.
Только упорные пинки Главному Противнику открыли дорогу этой черной жути к неподготовленному русскому зрителю. Это японцам все как с гуся вода, у них в каждом шкафу по призраку и Годзилла заходит раз в квартал – а для нашего брата рисованный мульт, где убивают маму и папу, бесхозный танк с растаявшим экипажем чешет по шоссе в никуда, а на второй минуте клацает зубами ничейный череп со дна морского (из него потом крабик выбегал), был довольно мощным нокаутом нетренированной психике. Целевая аудитория плохо спала и рисовала цветным карандашом расчлененные трупы. Смешнее всего, что американофобскую начинку никто не ловил: кока-колы в стране отродясь не видали, а для расшифровки наездов на Пентагон и нью-йоркскую Родину-мать требуется довольно развитое образное мышление, с которым у среднего школьника традиционные проблемы. Что пятиконечная звезда (белая) не только советский символ, но и эмблема американской армии, авиации и флота, у нас не знали до такой степени, что кадры с резиденцией Боа были в СССР перерисованы с заменой прямолучевой звезды на извивающуюся морскую.
И ведь не дураки сидели. Просто кому-то из промежуточных начальников следовало отрапортовать наверх: закуплено энное число фильмов капстран с критикой США, единство мнимое, атлантический колосс трещит по швам, – а кто там будет проверять доходчивость пропаганды.
Так в надежно охраняемый детский мир и попал фильм с черепами, задавленными людьми и подводной лазерной атакой. Сегодня на клубных показах прокатной классики такого фурора не имеет ни одна другая картина. Даже невзирая на знание, что Миядзаки там двенадцатая вода на киселе.
Япония, 1969, в СССР – 1977. Nagagutsu o haita neco: 80 nichican sekoi isshu. Аниме. Реж. Хироси Сидара. Прокатные данные отсутствуют.
Кот-гарсон и миллионер-Свинья заключают пари на кругосветный тур за 80 дней. На красном катере, красном биплане и красной подлодке Кот с другом Бегемотом (японцы читали Булгакова??) и стаей дрессированных мышей устремляется в путь, а на пятки ему наступают трио котов-убийц (один одноглазый) и нанятый Свиньей Волк-оборотень профессор Гари-Гари (все беды от Америки).
«Всем своим врагам / Он внушает страх, / Кот отважный, / Кот бесстрашный / В модных сапогах», – эту кричалку-вопилку за несчетные походы зазубрили все школьники страны Советов (причем рифма «И вы его не трогайте, / Ведь у него есть когти» воистину достойна учебников стихосложения). Кота звали Перро, был он веселый, находчивый, заводной и чуть наивный – такими себя любят изображать американцы (да кто не любит); студия «Тоэй» сделала его своей эмблемой. В отличие от первой серии, авторы разумно изъяли из сюжета людей, окружив героя мэром-Львом, редактором-Енотом, чукчей-Моржом и бедуинкой-Носорожицей. Он же остроумно вырядился в алую ливрею и цилиндр укротителя, взял в наследство от приквела мышиный коллектив и пустился по миру за славой и богатством. Следом, роняя монокль и сигару, влетая под поршень и шипя «Изничтожжу», пыхтел свин Грумон.
Маршрут их дальновидно огибал Японию: кругосветные путешествия чреваты беглым схематизмом в национальном портретировании, и японцам хуже редьки надоели собственные изображения возле пагоды, сакуры и Фудзи в кимоно с поклонами – прямо как нам Красная площадь, слово «Сибирь» и казачьи пляски. В Японии все мастера осваивать чужие мифологии русалочек, людоедов и диких лебедей – но терпеть не могут, когда осваивают их (за то и на Куросаву злы). Поэтому у них в Испании коррида, в Египте пирамида, в Италии гондола, в Вест-Индии базар – а мимо островов Кот проплыл по Желтому морю на субмарине, пялясь в перископ на джонки; не исключено, что это были вообще китайские джонки.
